Как и их предшественники – прежние носители поручений Махатм в мире – Рерихи были кармически, во многих прошлых воплощениях связаны с Белым Братством. Именно поэтому их вступление на путь сотрудничества с Учителями и принятие ими сложнейшей духовной миссии было предопределено.

По поводу природы и внутренних механизмов измененных состояний сознания в современной психологии нет четкого мнения. Однако на сегодняшний день немало психологов склоняются к выводу о том, что эти состояния служат своеобразным каналом связи между сознанием человека и сверхсознательными духовными структурами его психики.

Интересное мнение было высказано на этот счет нейрофизиологом с мировым именем академиком Н. П. Бехтеревой. В ее интервью корреспонденту “АиФ” была затронута проблема внутренних механизмов творческой интуиции и связанных с ними особых состояний сознания, в том числе и так называемого озарения. Приведем ответы Н. П. Бехтеревой на некоторые вопросы корреспондента.

“Корр.: – Наталья Петровна, нобелевский лауреат физиолог Эклс утверждал, что мозг – это только рецептор, с помощью которого душа воспринимает мир. Вы согласны?

Н. П. Бехтерева: – Впервые я услышала речи Эклса на заседании ЮНЕСКО в 1984 году. И подумала: “Какая чушь!” Все это казалось дико. Понятие “Душа” для меня тогда было за гранью науки. Но чем больше я изучала мозг, тем больше думала об этом. (…)

Мозг впитывает информацию, обрабатывает ее и принимает решения – это так. Но иногда человек получает готовую формулировку как бы из ниоткуда. (…) Дважды в жизни формулы теорий, которые затем оказывались очень жизнеспособны, приходили ко мне именно таким образом.

Корр.: – Феномен озарения?

Н. П. Бехтерева: – О нем знают все, кто занят творчеством. И не только творчеством: эта еще мало изученная способность мозга часто играет решающую роль в любом деле. (…) На этот счет есть две гипотезы. Первая: в момент озарения мозг работает, как идеальный приемник. Но тогда нужно признать, что информация поступает извне – из космоса или из четвертого измерения. Это пока недоказуемо. А можно сказать, что мозг сам себе создал идеальные условия и “озарился”. (…)

Корр.: – Вы сами как думаете: озарение – это связь с космосом или процессы, которые происходят в мозге?

*Имеется ввиду Санкт-Петербургский Институт мозга человека, научным руководителем которого в течение 12 лет является Н. П. Бехтерева. – Прим. Ред.

Они к нам очень внимательно присматриваются. Что касается озарения… Может ли это быть результатом работы мозга? Да, может. Только я не очень хорошо представляю себе как. Потому что уж больно красивы и совершенны формулировки, которые мы получаем как бы извне.

Моя сегодняшняя работа – изучение творчества, вдохновения, озарения, “прорыва” – когда идея возникает как бы из ниоткуда”.

Слова Н. П. Бехтеревой о том, что “сейчас неподходящее время, чтобы ученые могли высказывать очень смелые мысли” абсолютно справедливы и актуальны – в особенности, для нашей страны. Но тем не менее и в России, и за рубежом все больше ученых открыто высказывают идеи, полностью созвучные взглядам Живой Этики, концентрирующей в себе всю мудрость мирового эзотерического наследия.

Непреходящая научная и общественная ценность Живой Этики и состоит в том, что идеи, изложенные в ней, оказались абсолютно истинными и намного опередили свое время, а создатели этого учения, не побоявшись обвинений в лженаучности, бесстрашно открыли миру Истину и тем самым вооружили новые поколения исследователей объективным знанием законов космического бытия.

Многие исследователи с мировыми именами (в том числе Р. Моуди, Ш. Карагулла, Э. Каблер-Росс, Ч. Файе, А. Ландсберг и другие) уже несколько десятилетий тому назад высказали мнение о том, что измененные состояния сознания являются результатом соприкосновения сознания человека с иной реальностью. И в психологии, и в философии давно уже ведутся споры и дискуссии о том, что представляет собой пресловутая иная реальность и какова ее роль в обычной человеческой жизни (в скобках отметим, что философия Живой Этики содержит наиболее объективный и научно обоснованный ответ на этот вопрос). Тем временем в области естествознания, как уже говорилось, в наше время ведутся не только теоретические, но и экспериментальные исследования многомерности космической среды. Таким образом, существование иных планов бытия и иных форм материи в наше время стало научно признанным фактом, что само по себе представляет важную веху на пути изменения прежней, узкоматериалистической парадигмы науки.

Общение с Учителями открыло Николаю Константиновичу и Елене Ивановне уникальные возможности познания духовного плана бытия. Если первые знания об этом мире Рерихи почерпнули, как и обычные люди, из книг, то общение с Махатмами открыло им новую страницу в познании Тонкого мира. Впоследствии это познание перешло на новый уровень и теоретические знания дополнились практическим овладением высшими духовно-психическими способностями, свойственными всем сотрудникам Белого Братства.

Однако, как подчеркивает биограф семьи Рерихов П. Ф. Беликов в своей книге “Рерих. Опыт духовной биографии”, миссия, возложенная на Рерихов Белым Братством, далеко не сразу стала им ясна.

Постепенное открытие духовных накоплений прошлых жизней происходило в сознании будущих сотрудников Шамбалы параллельно развитию обычного, “земного” интеллекта и накоплению жизненного опыта. Как пишет Беликов, “Сама суть Поручения остается для Н. К. (Рериха) закрытой до тех пор, пока накопление знаний и опыта земного плана не дойдет до той степени, которая позволит ему приступить к реализации духовных накоплений центра “Чаши”* уже в полном вооружении зрелого, созвучного эпохе интеллекта. (…)

*Центр “Чаши” является своеобразным энерго-информационным хранилищем духовных накоплений индивида, полученных в течение всех его перевоплощений на физическом плане (а также во время существования в Тонком мире в перерывах между воплощениями). – Прим. ред.

Однако предчувствие Поручения, Встреч и Озарения дает о себе знать с раннего детского возраста”. (П. Ф. Беликов. “Рерих. Опыт духовной биографии”, Новосибирск, 1994, с. 57.)

П. Ф. Беликов полагает, что к 1904—1907 гг., духовное общение Рерихов с Учителями Шамбалы сложилось в определенную систему. Как отмечает Беликов, “По срокам это совпадает с возникновением индийской и вообще восточной тематики в живописи и литературных произведениях. (…) Повторяю, что из этого отнюдь не вытекает, что в более ранние годы на Е. И. и Н. К. (Рерихов) не сказывалось воздействие Шамбалы. В той или иной форме оно должно было проявляться с самых первых лет, но воспринималось только интуитивно.

Есть основание полагать, что, именно, в указанные годы для Н. К. и Е. И. (Рерих) впервые прозвучало Имя Учителя и начались сознательные поиски путей постоянного общения с Ним”. (П. Ф. Беликов. “Рерих. Опыт духовной биографии, с. 89-90.)

Как отмечает П. Ф. Беликов далее, в стихах, созданных Н. К. Рерихом в 1910-1911 годы (позднее они были опубликованы в сборнике “Цветы сада Мории”) появляются первые сведения о Камне* и четырех его Хранителях. (Камень был передан Рерихам значительно позже — 5 октября 1923 г). “Поэтому, — как пишет Беликов,— 1910—1911 годы можно считать годами, когда для Е. И. и Н. К. (Рерихов) были полнее открыты их Миссия, кармические связи четырех членов семьи и Руководство ими Учителем М.”. (П. Ф. Беликов. “Рерих. Опыт духовной биографии”, с.96.)

* Речь идет о легендарном терафиме Белого Братства – Камне Чинтамани. – Прим. ред.

Установлению постоянного сознательного общения с Учителями способствовали не только озарения, пророческие сны и видения, отражавшиеся в художественном и литературном творчестве Н. К. Рериха, но и непосредственные встречи Рерихов с их духовными Руководителями. Эти встречи происходили как на Тонком, так и на земном плане бытия. В духовной биографии Н. К. Рериха П. Ф. Беликов рассказывает об одном из особенно необычных случаев, произошедших в жизни Е. И. Рерих: “Примерно между 1907 и 1909 гг. Е. И. (Рерих) имела видение, потрясшее все ее существо. Вечером она осталась одна (Н. К. (Рерих) был на каком-то совещании) и рано легла спать. Проснулась внезапно от очень яркого света и увидела в своей спальне, озаренную ярким сиянием, фигуру Человека с необыкновенно красивым лицом. Все было насыщено такими сильными вибрациями, что первой мыслью Е. И. была мысль о смерти. Она подумала о маленьких детях, которые спали рядом в комнате, о том, что перед смертью не успела сделать нужных распоряжений. Однако вскоре мысль о смерти отступила, заменилась необычным, ни с чем не сравнимым ощущением — Присутствием Высшей Силы. Так состоялось Посещение Учителем Елена Ивановны, которое, несомненно, многое для нее открыло”. (П. Ф. Беликов. “Рерих. Опыт духовной биографии”, с. 91.)

Подобные феномены происходили в жизни Рерихов не однажды. Разумеется, целью их было отнюдь не стремление Учителей поразить воображение своих будущих сотрудников. Назначение подобных явлений состояло прежде всего в том, чтобы познакомить будущих соавторов философского учения Махатм с действиями энергий и сил высших планов бытия, а также с законами существования материи иных измерений.

Говоря о необычных явлениях, происходивших с Н. К. и Е. И. Рерих в ходе их знакомства с законами Тонкого мира, П. Беликов приводит в своей работе обращенный непосредственно к Рерихам фрагмент текста из книги “Знаки Агни Йоги”: “Сначала вам были явлены грубоматериальные законы.

Вы были участниками поднятия на воздух, производились опыты материализации и присылки предметов — все это не для увлечения, но для сурового познания. Затем вам был представлен астральный мир, но не для погружения в него. Расширяя сознание, вы получили возможность знать ауры и лики перевоплощений. Покончив с миром полуматериальным, мы перешли к космическому ясновидению и яснослышанию. Пользуясь открытыми центрами сестры Урусвати, можно было показать лучи разных качеств и строение тонких субстанций”. (“Знаки Агни Йоги”, 401. См. “Агни Йога”, т.2, “РИПОЛ Классик”, 2004.)

Неудивительно, что прошедшие уникальную школу познания мира духовной реальности Рерихи мечтали о личной встрече и постоянном общении с Учителями, о близком знакомстве с духовной культурой Востока. Все это привело их к мысли о необходимости поездки в Индию. Они собирались посетить Индию уже в 1920 году. В это время они жили в Лондоне, где проводились выставки картин Н. К. Рериха. Обстоятельства, однако, помешали их планам — как выяснилось впоследствии, к лучшему. Вместо Индии им пришлось поехать в Америку. Но культурно-просветительская работа, развернутая ими в этой стране, была столь широкой, а интерес общественности к ней столь сильным, что благодаря поддержке деловых кругов США Рерихам удалось собрать средства на проведение многолетней научной экспедиции по Индии, Тибету и другим странам Центрально-азиатского региона.

Поездке в Америку предшествовало событие, ставшее важной вехой в духовном пути Рерихов — их встреча в Лондоне в 1920 году с Учителями Шамбалы. Встреча эта была для Николая Константиновича и Елены Ивановны довольно неожиданной. Впервые они увидели своих духовных наставников в реальной земной обстановке, как обычных людей во плоти и крови. Это произошло 24 марта. В этот же день было положено начало передачи семье Рерихов нового духовно-философского учения Махатм — Агни Йоги, или Живой Этики. С тех пор день 24 марта празднуется всеми последователями Живой Этики по всему миру как День Учителя — Махатмы М., Руководителя духовного Братства Шамбалы.

Обстоятельства этой встречи надолго запомнились Рерихам. Прогуливаясь по аллеям лондонского Гайд-парка (там, где в свое время встретилась с Учителем М. и Е. П. Блаватская), где всегда было довольно многолюдно, Рерихи увидели идущих им навстречу необыкновенно высоких и красивых индийцев в белой форме офицеров раджпутских войск, находящихся на службе у британского правительства. В то время многие индийцы служили в британской армии, и появление индийских военнослужащих в многолюдном лондонском парке не было сколько-нибудь примечательным событием. Но, увидев их, Е. И. Рерих ощутила какое-то странное чувство, и, словно по мановению волшебства, толпа гуляющих по парку людей рассеялась. “Урусвати помнит, как при первой встрече с Нами остальные прохожие как бы рассеялись. Справедливо предположить, что это было следствием Нашего мысленного приказа”, — так было сказано об обстоятельствах этой встречи в одной из книг Живой Этики. Взгляды Рерихов и идущих им навстречу офицеров встретились. Один из офицеров обезоруживающе открыто улыбнулся Елене Ивановне. Ей, воспитанной в строгих традициях начала века, приветственная улыбка незнакомца показалась несколько странной. Уже потом она узнала, что “нарушителем” чопорных светских традиций оказался Махатма Кут-Хуми…

Следующей “вехой” сотрудничества Рерихов с Учителями стала — уже в Индии — их встреча с Махатмами М. и Джул-Кулом в Сиккиме.

План духовно-просветительской деятельности, предложенной Владыками Рерихам, состоял в широком культурном строительстве, которое семье Рерихов надлежало развернуть во многих странах мира, а также создании и передаче всему миру нового философского учения Махатм – Агни Йоги, или Живой Этики.

Путь к Индии, к духовным Учителям, о встрече с которыми давно мечтали Рерихи, был открыт им не сразу. На их пути в Индию неожиданно возникла Америка – богатейшая страна мира, уже тогда становящаяся законодательницей вкусов и общественно-культурных тенденций, впоследствии распространявшихся по всему миру. Именно в эту страну в свое время судьба привела Е. П. Блаватскую, С. Вивекананду и других мыслителей и духовных деятелей. Богатейшая страна мира, которой в ближайшем будущем суждена была роль мирового лидера, стала оплотом и общественно-культурного движения, основанного Рерихами. О том, каким образом Рерихи оказались в Америке, куда они вначале совсем не планировали ехать, пишет П. Ф. Беликов:

“Как уже упоминалось, все помыслы Рерихов были направлены на Индию. Лондон был лишь промежуточным этапом. Так что по приезде туда Рерих сразу же стал хлопотать визу в эту тогда еще колониальную провинцию Англии. Русским, к тому же не имеющим эмигрантского Нансенского паспорта, попасть в Индию было чрезвычайно трудно, но Рерих все-таки добился визы для всей семьи и для Шибаева, который должен был сопровождать его в качестве личного секретаря. 20 июня 1920 года все документы были на руках, мало того, к этому времени были куплены билеты на пароход, отправляющийся туда. Но... отъезда не состоялось, и лишь потом Николай Константинович понял, почему это произошло.

Внешне все оказалось очень обыкновенно. Обанкротился антрепренер Вичам, задержались ожидаемые поступления, не состоялась продажа некоторых картин. Одним словом, ко дню отъезда Рерих был без необходимых на дорогу средств. Это и заставило его принять предложение директора Чикагского Института искусств Роберта Харше устроить по американским городам турне выставок. Поначалу этому предложению не было уделено должного внимания, а тут внезапно Рерих принял его и в конце сентября 1920 года был уже в США. Сам он описывает этот эпизод в таких словах: “Мои друзья собрались ехать в одну страну, тогда как им была указана совсем другая часть света. Из добрых намерений друзья мои упорствовали и даже уже озаботились билетами в желанную страну. Но все же указание должно было быть выполнено и произошло нечто необычайное. Все приготовленные для поездки средства самыми странными способами в течение двух-трех дней растворились и исчезли. И таким образом моим друзьям ничего не оставалось, как выполнить указание. Такая веха очень определенно показывает, какие меры должны быть приняты, чтобы охранить предуказанное”. (Н. К. Рерих, “Вехи”.)

Очевидно, стремление попасть в Индию было у Рерихов столь сильным, что они даже не вняли или неправильно истолковали Указание Учителя направиться в Америку. И вполне понятно почему. Индия и Америка были по их представлению несовместимы для тех, кто искал духовного совершенствования. Примат денег с одной стороны и примат духа с другой. Рерихи, конечно, избрали второе.

Но в таком случае не состоялось бы центрально-азиатской экспедиции, не было бы института “Урусвати”. Юрий и Святослав не были еще подготовлены к самостоятельной деятельности. Короче говоря, с какой стороны мы теперь не посмотрим, поездка в Индию в 1920 году была бы преждевременной. Но это Рериху было сказано не прямо, а лишь после того, как Указание оказалось непринятым, последовал ряд событий, лишивших его возможности отправиться в “желанную страну”. После этого лишь была выбрана Америка. Такие вмешательства крайне редки, что отмечает и сам Рерих. Большей частью все Рерихи отличались чуткостью и крайне острой наблюдательностью и замечали вовремя все расставленные “вехи”. (П. Ф. Беликов. “Рерих. Опыт духовной биографии”, с. 163-165.)

Обманутые Хоршем основатели музея подали в суд на грабительские действия Хорша, но тому удалось не только хорошо подготовить саму аферу, но и оказать действенное влияние на судебный процесс (естественно, в свою пользу). Как пишут Беликов и Князева в уже упоминавшейся работе, Хоршу удалось найти влиятельных сообщников, главным из которых стал не кто иной, как … министр земледелия США Г. Уоллес, на которого в свое время Рерихи возлагали надежды как на сторонника.

Учителя Рерихов сообщали им немало полезной информации, могущей, при ее оперативном использовании, изменить ход судебного процесса в сторону справедливого решения несмотря на мыслимые и немыслимые ухищрения предателей. Но, к сожалению, в среде сторонников Рерихов в Нью-Йорке не было должного единомыслия во многих вопросах, что существенно осложнило ведение судебного процесса и в конечном итоге привело к его проигрышу. В частности, Учителя даже рекомендовали сотрудникам Рерихов определенного адвоката, способного должным образом защищать интересы Рерихов и оставшихся преданных им сотрудников. Но сотрудники, от которых, в силу финансовых обстоятельств, зависело окончательное решение, не последовали совету Учителей, остановив свой выбор на защитниках, в действительности проявивших себя совсем не с лучшей стороны и проигравших процесс.

В итоге музею Н. К. Рериха в Нью-Йорке был нанесен огромный финансовый и моральный ущерб. Его основное назначение – служить центром новой, духовной культуры – в тот важнейший в истории страны момент не было осуществлено в полной мере.

Интерес к духовной культуре народов Востока, к природным, культурно-духовным и этнопсихологическим феноменам самого загадочного и неизученного региона мира – тибетского высокогорья – побудили Рерихов к организации научной экспедиции по странам Центральной Азии. Экспедицию финансировали государственные и частные учреждения США, заинтересованные в результатах предпринимаемых ею научных исследований. В 1924 г. семья Рерихов совершает научную экспедицию в Тибет, а с 1925 по 1928 гг. — в Центральную Азию, с заездом в 1926 г. в Россию. Исследовательская программа экспедиции была предельно насыщенной и разнообразной: от историко-культурных, этнографических, лингвистических исследований до приобретений старинных предметов искусства, коллекции которых пополнили организованный Рерихами в США музей. От ботаники и зоологии – до медицины и географии, до знакомства с местным фольклором и особенностями современного искусства народов Востока. Одной из задач экспедиции было изучение следов великого переселения народов. В этом историческом событии прошлого художник надеялся найти истоки духовной культуры славянства и русской нации. Идея арийского происхождения праславянских племен высказывалась многими историками и востоковедами, включая и современников Рериха. Взгляды одного из них — востоковеда В. Голубева — оказались особенно созвучными в этом отношении догадкам и предположениям художника.

Проведенная во время этой экспедиции исследовательская работа имела огромное, поистине мировое культурно-историческое значение. Материалов, собранных экспедицией, оказалось столько, что на их основе Рерихами был основан в Гималаях Научно-Исследовательский Институт “Урусвати”, имевший сотрудничество с учеными всего мира.

В ходе научных исследований семья Рерихов смогла найти ответы на многие вопросы своего времени — и не только своего. Уникальное, связанное с риском для жизни путешествие по Гималаям привело бесстрашных исследователей туда, куда не ступала нога ни одного другого человека нашего столетия. Во время путешествий по Тибету и Индии Рерихи побывали в Шамбале. Они увидели легендарную обитель воочию, своими собственными глазами. Они узнали очень многое и о прошлом нашей планеты, и о ее будущем. Часть этих удивительных знаний была передана нам в их научно-философских работах… Но путь в Шамбалу был непрост. Он поневоле стал “проверкой на прочность” всех качеств духа отважных путешественников.

Расчет британской разведки был точен: остановка экспедиции в таких условиях была равносильна попытке уничтожения ее участников. Находящееся на большой высоте, открытое всем ветрам и морозам Тибетское нагорье, на котором была остановлена экспедиция, менее всего подходило для зимовки. Ни оснащение — легкие летние палатки — ни запасы продовольствия и топлива, имевшиеся у путешественников, не были рассчитаны на зимовку в поистине невыносимых по своей суровости высокогорных условиях. Тем не менее отступать с плато и передвигаться куда бы то ни было членам экспедиции запретили. У них отобрали оружие, лагерь путешественников постоянно охранял конвой. И люди должны были находиться в летних палатках при температуре от минус тридцати до минус сорока градусов по Цельсию, при ураганных ветрах и снежных заносах! Это был поистине ледяной ад. Лаконичное описание всех нечеловеческих трудностей и мучений, выпавших на долю участников экспедиции, содержится в книге “По тропам Срединной Азии”, написанной старшим сыном Н. К. и Е. И. Рерихов — Юрием Николаевичем Рерихом, востоковедом с мировым именем. Как вспоминал Ю. Н. Рерих, находиться в палатках при температуре минус тридцать более получаса было невозможно, — все тело застывает и малейшее движение причиняет мучительную боль. Развести огонь, чтобы погреться, нельзя: топлива у путешественников в обрез, его едва хватает для приготовления еды. В сложнейших, суровых .условиях высокогорья экспедиция испытывает острый недостаток самого необходимого: медикаментов и продуктов. Быстро кончаются корма для караванных животных. Местное население в таких суровых условиях очень немногочисленно, и его запасов не хватает, чтобы продать путешественникам необходимое количество продовольствия, топлива и кормов. Даже то продовольствие, которое тибетцы соглашаются продать членам экспедиции, по качеству просто ужасно. Ни за какие деньги в этих краях невозможно в разгар зимы купить хорошие, неиспорченные продукты: местные жители, сами полуголодные, могут предложить членам экспедиции лишь наполовину гнилую муку, прогорклое ячье масло, полугнилой ячмень и хлеб, как камень.

Ложась спать, Рерихи и их спутники снимают только верхние сапоги и верхние шубы. В шубах и шапках они залезают в спальные мешки, накрываясь поверх еще несколькими меховыми одеялами. Верхнее одеяло за ночь превращается в твердый обледенелый покров, который трудно стянуть без посторонней помощи, вылезая из мешка. До восхода солнца встать вообще невозможно: смертоносный холод горных высот способен убить все живое своим ледяным дыханием. А когда люди встают, процесс одевания верхних шуб и сапог превращается в мучительную, болезненную процедуру: застывшие руки и ноги немеют, отказываются повиноваться…

В начале ноября лучи солнца еще согревали высокогорное плато. В такие дни перепады температур составляли от минус двадцати пяти перед рассветом до плюс десяти в полдень. Из-за резких перепадов температур люди плохо себя чувствовали, болели. Между тем медикаменты в аптечке экспедиционного врача катастрофически таяли, не хватало самого необходимого. Письма и телеграммы путешественников о бедственном положении экспедиции, адресованные в посольства разных стран (не говоря уже о тибетском правительстве) или не имели ответа, или возвращались назад под предлогом, что горные перевалы закрыты снегами и посыльным не удается добраться до пункта назначения. А зима была в самом разгаре. Наступили самые страшные холода. Однажды в ноябре температура опустилась до - 55 по Цельсию. В этот день в аптечке врача застыл и превратился в лед коньяк во фляге. Не выдержав небывало низких температур, сломались часы и некоторые инструменты и приборы: металл в пружинах часов рассыпался. Металл не выдерживал… а люди — выдержали! Но жертв в таких условиях не могло не быть: за ту зимовку умерло четверо монголов, спутников Рерихов по экспедиции. Умирают, не выдержав необычайно суровой зимы, и местные жители — тибетцы, несмотря на попытки экспедиционного врача помочь им. Но что может сделать врач? Достаточно при температуре в минус сорок глубоко вздохнуть несколько раз, чтобы получить диагноз: пневмония. А на таких высотах этот диагноз подобен смертному приговору. Чтобы вылечить больного, его надо переместить на меньшие высоты, иначе организм не справится с болезнью.

О монгольских членах экспедиции Ю. Н. Рерих писал в своей книге: “Несмотря на эти трудности, наши монголы выказали прекрасный дух и не жаловались. Людям приходилось проводить большую часть дня в холодной палатке. Чтобы согреться, они должны были бродить вокруг лагеря и при этом непрерывно читали молитвы. Было жалко видеть эти тихие фигуры, медленно двигающиеся вокруг. Их лица были изможденными, с неестественно обострившимися чертами; ввалившиеся глаза приобрели специфический вид, который присущ людям, находящимся при смерти.

В результате несоответствующего питания цинга стала почти повальной среди наших местных спутников, а в конце срока задержания экспедиции появилась и среди европейского персонала. … Несколько монголов страдали от ослабления сердечной деятельности, их руки и ноги сильно опухли. Они едва могли двигаться, и их состояние создавало серьезные причины для беспокойства”. (Ю. Н. Рерих. “По тропам Срединной Азии”.)

Из-за труднейших высокогорных условий, разреженности воздуха, резких перепадов дневной и ночной температур, холода и голода в лагере путешественников случается иногда по несколько сердечных приступов в день. В этом снежном аду можно было сойти с ума, удариться в панику. Но паника — это смерть. Это хорошо понимали спутники Рерихов по экспедиции. Сами Рерихи во время этой страшной зимовки ежедневно, ежечасно показывали окружающим пример мужества и твердости духа. Путников не могла не поражать несломимая стойкость не только Николая Рериха и его совсем молодого сына, но и жены художника, — красивой, утонченной женщины, весь облик которой свидетельствовал о высоком происхождении. Рожденная в аристократической среде, с детства приученная к дворянской роскоши, — как может она выносить такие адские условия? Другая бы на ее месте, наверное, кинулась на шею мужу и стала бы просить его бросить лагерь экспедиции, бежать отсюда любой ценой… Другая, но только не Елена Рерих! Наследница воинской славы своих предков, правнучка знаменитого полководца М. И. Кутузова, Елена Рерих не привыкла сдаваться и отступать перед трудностями. В самый лютый мороз, выходя из палатки, чтобы согреться ходьбой, как и остальные члены экспедиции, она не жалуется, не ужасается. Она улыбается голодным и замерзшим, как и она сама, путникам, подбадривает, вселяет надежду. Она сама следит за караванным хозяйством экспедиции. Ухаживает за больными людьми, вместе с мужем заботится обо всех текущих проблемах путешественников. Ее улыбка — как луч солнца в этом страшном царстве холодов и метелей. И люди распрямляют плечи, встретив эту улыбку, это потрясающее мужество, — мужество в женском обличии. А у самой Елены Ивановны в это время пульс достигает 145 ударов в минуту, и экспедиционный врач в ужасе говорит: “Это же пульс птицы!”

Но не бывает вечных испытаний. Проходят почти пять месяцев мучительного заключения — и теплые ветры приносят весну в царство вечных снегов, на высокогорное плато Тибетского нагорья. Расчеты сил зла провалились: экспедиция выжила! Караван погиб почти полностью, но люди остались живы — и продолжили свой путь по намеченному маршруту, не пожелав повернуть назад. Тибетские власти так и не дали разрешения на продвижение экспедиции по намеченному маршруту, но телеграммы Рерихов о преступном обращении местных властей с мирной научно-исследовательской экспедицией все же были доставлены в несколько зарубежных посольств. Информацию о положении экспедиции получило и американское правительство, под флагом которого экспедиция осуществлялась. Все это вызвало общественный резонанс во всем мире, англичане не могли более давить на тибетские власти, не опасаясь, что мировой общественности станут известны подлинные виновники незаконного ареста экспедиции, приведшего к гибели каравана и нескольких ее участников из-за ужасающих условий вынужденной зимовки.

Немало опасностей поджидало отважных путешественников и дальше на их пути. Им угрожали банды местных грабителей и вооруженные отряды непонятного происхождения, маскирующиеся под местных разбойников. Не дремала и британская разведка, так не желавшая допустить Рерихов во Внутренний Тибет. Нередко между охранным отрядом экспедиции и нападавшими завязывались перестрелки. Во время одной из таких перестрелок Рерихи узнали среди нападавших шофера британского резидента в Тибете Джона Вуда. Впрочем, нападения на экспедицию не достигли своей цели — ее охрана действовала отважно и умело, несмотря на малочисленность. А ее начальником был старший сын Рерихов, которому в то время был всего 21 год. Однако охрана экспедиции была отнюдь не единственной обязанностью Юрия Николаевича. Без старшего сына Рерихов экспедиция вообще вряд ли могла бы осуществиться, так как именно Юрий Рерих был ее главным и бессменным переводчиком, говорящим на всех языках Востока, в том числе и на многих диалектах. Как вспоминают исследователи жизни и творчества Ю. Н. Рериха, уже тогда, в 21 год, Юрий Николаевич был переводчиком, лингвистом, филологом высочайшего класса. Блестящее знание сложнейших языков Востока, которым обладал молодой человек, открывало Рерихам дорогу к сердцам местных жителей, к уникальным древнейшим библиотекам старинных тибетских храмов…

Несмотря на все трудности и опасности, вопреки всему экспедиция достигла своей цели. За время ее работы был собран уникальный научный материал, получивший высочайшую оценку мировой науки. Художественная коллекция Рерихов пополнилась великолепными экспонатами древнего и современного тибетского искусства. Ценнейшие, имеющие огромное практическое значение научные данные были получены находящимися в составе экспедиции американскими ботаниками и специалистами других областей науки.

Таинственную Обитель Востока посетил и Юрий Николаевич Рерих. Духовным Учителем Юрия Николаевича был один из Учителей Белого Братства. В воспоминаниях В. Вераксо описывается несколько интересных эпизодов, произошедших с Юрием Николаевичем Рерихом во время трансгималайской экспедиции.

В. Вераксо пишет и о случае необычной помощи Ю. Н. Рериху со стороны Учителя. Это было во время работы экспедиции Рерихов в Монголии в 1926-1928 годах. “Двигаясь из Монголии на верблюдах по горным массивам монгольского Гоби, члены экспедиции посещали кочевья монголов в этих районах. Разбившись на отряды, они изучали памятники, остатки древних погребений, вели раскопки, делали зарисовки, этюды.

Ю(рий) Н(иколаевич) собирал лингвистический материал, изучая наречия оседлых и кочевых народностей. Местность была неспокойная. Экспедиции приходилось отбивать нападения кочевников.

Заняв деревянную палатку в покинутом стойбище, Юрий Николаевич день проводил в разъездах, возвращаясь к ночи в свое жилье. Да и здесь засиживался допоздна, приводя в порядок собранный материал при огне светильника. “Вокруг ни души на десятки километров, только один я в своем жилище. Я так был насыщен впечатлениями, что не думал об опасности”, – говорил Юрий Николаевич, отвечая на мой вопрос, не страшно ли ему было в одиночестве. – “В тот вечер я так углубился в обдумывание материала, что потерял счет времени. Палатка тесная, лишь стол около оконца, да кровать у стены, вот и вся площадь. За окном холмы, да тьма кромешная. На миг я задумался, сидел уставший, отдавшись странному покою. “Отодвинься от окна”, – почудился мне голос. Я счел его за иллюзию и, очнувшись, продолжал писать. Голос повторился громче, сильнее, но, то ли в сосредоточенности, то ли из-за усталости, я пренебрег им. Словно удар молнии пронзил меня, и уже ясно зазвучал громовой голос – “Отойди от окна!” Одновременно меня отбросило в сторону. В этот миг раздался выстрел, пуля, пробив окно, застряла в стене напротив. Так я приобрел друга, спасшего меня”. (В. Вераксо, там же.) Как вспоминал В. А. Вераксо, позднее в течение нескольких лет работы экспедиции в странах Востока к Ю. Н. Рериху приходил Наставник, подолгу беседовавший с ним – так же, как в свое время это делал таинственный гость его отца, Николая Константиновича…

Сыновья Рерихов продолжили великое дело своих родителей. Младший сын —художник Святослав Николаевич — до конца своей жизни оставался в Индии, занимаясь не только живописью, но и наукой — биологией, ботаникой, медициной, проводя интереснейшие научные эксперименты с уникальными лекарственными растениями тибетского высокогорья. Так же, как и его старший брат, Святослав Николаевич стал известен всему миру и благодаря своей широкой культурно-просветительской и общественной деятельности.

Но России жизненно нужны были новые знания и идеи. Эти знания решил принести на Родину старший сын Рерихов.

Миссия, доверенная Юрию Николаевичу Великими Учителями и исполненная им, стала его подлинной жертвой любимой стране.